Марк первым обратил мое внимание на то, что в действительности. Файл djvu с текстовым слоем и интерактивным оглавлением. Собственный скан. Сейджман - Сетевые структуры терроризма.djvu. Марк Сейджман. Сетевые структуры терроризма. Структура и внутренняя организация: Разделена по всему миру на "регионы". Современные террористы делают ставку на использование. Американский эксперт по проблемам терроризма, доктор медицины и философии Марк Сейджман. Сетевые структуры терроризма.

Почему люди становятся исламскими экстремистами? Харун Улла, профессор международных отношений Университета Джорджтауна и советник Госдепартамента США, развенчивает мифы о том, почему и кто идет в экстремисты.

Купить книгу «Сетевые структуры терроризма» автора Марк Сейджман и другие произведения в разделе Книги в интернет-магазине OZON.ru. Формы насилия и культурно-историческая типология терроризма Текст научной. Марк Сей-джман в работе «Сетевые структуры терроризма» датирует. Марк Сейджман описывает эмоциональное состояние террористов . В «Сетевых структурах терроризма» Сейджман сочетает дотошный анализ источников, личное знакомство с исламскими фундаменталистами и . Сетевые структуры терроризма. Презентация лекции Марка Сейджмана «С чем на самом деле мы боремся, воюя с исламским . Международный терроризм в информационно-коммуникативном. 77 Сейджман M. Сетевые структуры терроризма / Марк Сейджман. М.: Идея-пресс .

В общих чертах, его теория перекликается с исследованиями Марка Сейджмана, изложенными в книге . Это была очень неудобная версия и она более чем неудобна для широких масс и сегодня. По данным его исследования, терроризм — это прежде всего интеллигенция.

Большинство террористов, чьи досье оказывались в распоряжении Марка Сейджмана, были хорошо образованными людьми, почти половина (4. Среди установленных членов «гамбургской ячейки», к примеру, Кутб был журналистом, Фарадж — инженером, Аз- Завахири — врачом- терапевтом, Мустафа Камель — инженером- строителем. Среди прочих террористов из имеющейся у эксперта выборки большинство составляют выпускники технических факультетов, прежде всего инженерных или компьютерных. Гуманитарии и специалисты в области общественных наук среди современных террористов встречаются реже.

Чуть меньшее число моджахедов были заняты в сферах, требующих среднего уровня подготовки (полиция, военные, механики, чиновники, мелкий бизнес, студенты и пр.). И лишь на последнем месте стоят моджахеды, занимавшиеся до прихода в террор неквалифицированным трудом. Терроризм — это в основном средний класс.

Распространенное заблуждение — будто терроризм подпитывается бедностью. Выборка Сейджмана демонстрирует, что 1. Терроризм — это хорошее светское образование. В центральном аппарате «Аль- Каиды» около 2. Доктор Сейджман на корню разбивает устойчивое заблуждение о том, что террористы — это сообщество невежественных, малограмотных людей, не ведающих о том, что происходит в мире.

Более того, эксперт утверждает, что данная группа состоит из подлинных «граждан мира», знакомых со многими странами Запада и Ближнего Востока, способных при этом одинаково хорошо говорить на нескольких языках. Терроризм — это зрелые, сознательные люди. Средний возраст присоединения к джихаду составляет сегодня от 2.

Подавляющее большинство террористов имеют семьи и нескольких детей. Терроризм — это здоровая психика. Марк Сейджман утверждает, что никаких патологических изменений психики у исследуемых террористов не выявлено. Моджахеды с медицинской точки зрения не являются фанатиками. Их поведение, в том числе суицидальное, является не душевным расстройством, а принципом, определяющим и направляющим их в жизни. Главными «драйверами» террористической активности доктор Сейджман считает «острое ощущение отсутствия духовности в условиях утилитарной культуры», личное чувство обиды и унижения, жажду дела, которое дало бы разрядку молодой энергии, социальную общность с единомышленниками, душевный комфорт и ощущение причастности к миссии, ради которой стоит пожертвовать жизнью.

Сейджман писал это всё ещё до возникновения Халифата и до массового потока интернационалистов- джихадистов, которых всех трудно назвать образованными светочами, в Ирак и Сирию. Ситуация изменилась за 1. Харуна Уллы и старых теориях Марка Сейджмана просматривается в мотивации террористов и по сегодняшний день.

Впрочем, в 2. 01. Юрген Тоденхофер, первый из западных журналистов проникший на территорию, на которой радикальная группировка . Тоденхофер сообщил в ходе интервью CNN: . Будто каждый из них вступал на райскую землю, словно они боролись за правое дело.

Это не дураки. Один из тех, кого я встретил, только что закончил юридический, его звали на работу, но он от всего отказался и решил отправиться на войну. В конце концов, хорошие моральные настроения основываются на том, как используется ум и образование.. У меня техническая профессия, у меня есть квалификация, поэтому меня приписали к технике и я тренировался с легким стрелковым оружием. Это потому, что моей главной задачей было обучение работе со средствами связи, перехвату телефонных разговоров врага, перехвату разговоров по рации, а также захвату цифровых гаджетов и архивов во время атак. Но когда- нибудь такая информация удивит многих.

Пока же Харун Улла в своем выступлении делает акцент на внутренних экстремистах, которые пока еще не рванули воевать в Халифат.

РСМД : : Убер- терроризм: новый вызов международной безопасности. Террористы первого поколения, такие как РАФ и ИРА, использовали традиционную тактику, например, взрывали бомбы, находясь на безопасном расстоянии, или брали людей в заложники. Затем, «Аль- Каида» стала использовать смертников и захваченные самолеты как инструменты террора с целью добиться массовости жертв. Тактика «Исламского государства» — это своего рода «Террор 3. Программа Для Прорисовки Схем на этой странице. Как Uber и Airbnb, ИГ формирует эффективный и дешевый «персонал», для которого не нужно создавать ячейки или обременять себя расходами на поддержку боевика и его акций. Такой террорист для ИГ — «самозанятый партнер», взявший на себя все расходы, организацию и исполнение атаки. А ИГ дает ему свой «бренд».

Исполнитель теракта в Нью- Йорке 3. Сайфулло Саипов, вероятно, не был членом «Исламского государства» и не контактировал с этой группировкой, однако ИГ взяло на себя ответственность за теракт, назвав террориста «одним из солдат халифата». Все, что нужно для их активизации, — это условное «приложение», подключенное к Интернету. И речь уже идет не о новых гаджетах, удобстве предоставления услуг и оптимизации процессов — меняется сама жизнь, а привычные нам границы стираются. Одно из таких явлений получило название «уберизация экономики». Имя термину дала компания Uber, создавшая мобильное приложение, позволяющее пассажирам и частным водителям находить друг друга. Такая бизнес- модель устраняет посредника, чью роль выполняет электронная платформа, и вся деятельность внешних ресурсов (в основном людей) координируется с помощью цифровых инструментов.

Сама по себе модель убер- экономики кажется интересной, но как она развивается и видоизменяется, будучи помещенной в контекст реальной жизни? Какие процессы влечет за собой? Как уберизация может повлиять на международную безопасность в контексте критически важного на сегодня вызова — терроризма?

С другой стороны, специфика терактов, в последние годы совершаемых радикалами- одиночками, свидетельствует о том, что «Исламское государство» взяло на вооружение именно такую модель организации взаимоотношений со своими «солдатами» на местах. Как Uber и Airbnb, ИГ формирует эффективный и дешевый «персонал», для которого не нужно создавать ячейки или обременять себя расходами на поддержку боевика и его акций.

Все это выполняет виртуальная платформа — Интернет, а от получателя сигнала даже не требуется обратной реакции. В так называемой гиг- экономике . Аналогичная модель используется и современными террористами, которые при всем своем декларируемом консерватизме не брезгуют извлекать пользу из новейших технологий и бизнес- идей. Сайфулло Саипов. На сегодняшний день, у следствия нет данных о том, что он состоял в ячейках ИГ, имел контакты с вербовщиками или получал установки на совершение теракта.

Но он «принимал сигналы» от ИГ через определенные ресурсы в Интернете — следователи обнаружили в его смартфоне 9. Террористическая организация, возможно, даже не знала о существовании С.

Саипова, но Интернет послужил той самой платформой, позволяющей «достучаться» до одного из миллионов, кто оказался способным самостоятельно совершить нападение. И хотя Саипов, вероятно, не контактировал с ИГ, «Исламское государство» взяло на себя ответственность за теракт, назвав террориста «одним из солдат халифата», а в обвинении, выдвинутом прокурором, есть пункт о материальной поддержке ИГ.

Повсеместно нанимая водителей без специальных лицензий и демпингуя, компания фактически оставляла без заработка традиционных таксистов. Позже уже сами водители Uber устроили акцию в Лондоне с требованием обеспечить им минимальный уровень заработной платы. Получается, что модель, которая изначально продвигалась как возможность быстро и много заработать, превратила работников в новоявленных рабов, в бесправные и легко заменяемые элементы. На место трудовых контрактов с пособиями и гарантиями приходит ничем не защищенная самозанятость. Об этой проблеме уже говорят политики, в первую очередь левого лагеря.

По словам теневого министра финансов Великобритании Джона Макдоннелла, экономика свободного заработка несет в себе риски ограничения прав работников и ухудшения условий труда. Прогнозы экспертов еще менее утешительны. На Всемирном экономическом форуме в Давосе специалисты прогнозировали, что миллионы жителей индустриальных стран останутся без работы к 2. А ведь уберизация — это не что иное, как первая волна этого процесса.

Неслучайно большая часть атак все же приходится на развивающиеся страны. Но и для развитых стран данное суждение в равной степени верно. Исследователи сходятся во мнении, что одним из ключевых мотивов радикализации являются обманутые ожидания улучшения экономического положения и социальной мобильности. Это явление называется относительной депривацией, что значит отсутствие объективных возможностей в сравнении с имеющимися субъективными ожиданиями. The Combating Terrorism Center, научный центр при Военной академии США, опубликовал исследование с анализом данных 4.

ИГ. Как оказалось, большинство из них сравнительно хорошо образованы, но до отъезда в зону конфликта занимались низкоквалифицированной работой. Аналогичные выводы демонстрирует и анализ биографии выходцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки, примкнувших к рядам террористической группы. Будущие террористы сравнивали свое экономическое положение с благосостоянием других жителей и остро ощущали неспособность изменить свое социальное положение. Такое чувство безысходности, безусловно, стало одним из толчков к их радикализации. Американский эксперт по проблемам терроризма, доктор медицины и философии Марк Сейджман подчеркивает роль социальной депривации в принятии решения об участии в джихаде: «Как раз накануне вступления в процесс, ведущий к присоединению к джихаду, будущие моджахеды страдали от социальной изоляции, духовной пустоты (стимул к росту их религиозности) и неполной занятости.

Но тезис об относительной депривации также подводит нас к фундаментальной проблеме специфичности. Многие люди работают неполное рабочее время, но очень немногие из них становятся террористами. Хотя относительная депривация (возможно, в контексте растущих ожиданий) не является специфической чертой терроризма, она, возможно, является одним из необходимых условий» . Могут ли они сформировать благоприятную среду для радикализации? В одной только России за последние годы резко выросло число фрилансеров, и связано это явление не с поиском большего заработка, а с массовыми сокращениями. При этом работодатели видят в них именно дешевую рабочую силу для разовой проектной работы. Вместо этого растет доля дилетантов, и зачастую род их деятельности даже нельзя назвать работой — это скорее подработка.

Водитель Uber не является профессиональным водителем, в отличие от традиционного таксиста. У него нет рабочего места, трудовых отношений, от него не требуется ни вовлеченности в жизнь компании, ни лояльности. Не только работодатель практически ничего не знает о работнике, но и коллеги, то есть сами исполнители заказов не взаимодействуют между собой. В результате социальные связи внутри профессиональной среды не формируются, у индивида нет ощущения принадлежности к группе. Она же выполняет функцию механизма контроля над поведением сотрудника: одни действия поощряются, а другие нет.

Система материальных и нематериальных поощрений работника способствует формированию его ценностей, самооценки и понимания своего места в жизни.